Сегодняшние изменения в экономической ситуации позволяют резидентам ТОСЭР найти новые возможности для роста — привлечь новых заказчиков, заместить продукцию уходящих из России компаний, продолжить развитие на новых направлениях. Но для наилучшего эффекта необходимо совместно решить ряд проблем. О том, что может помочь производителям, рассказывает директор компании «ВАБ-70», резидент ТОСЭР «Северск» Андрей Паршин
— Андрей Валентинович, в какой мере сегодняшняя ситуация заставила корректировать планы, пересматривать прогнозы развития?
— Пессимизма от сегодняшней ситуации мы не испытываем: компания продолжает развиваться, у нас большое количество планов и идей. Выручка и оборот нашего предприятия растут, мы продолжаем инвестиции в производство, капитальные вложения достигли 100 млн. руб. При этом хотели бы более быстрыми темпами обновлять оборудование, осваивать более производительные технологии, и видим, что наш потенциальный рынок значительно вырос. У нас и ранее было множество запросов по импортозамещению запасных частей к иностранному нефтегазовому оборудованию; теперь же спрос вырос в несколько раз (есть основания считать, что это — эффект ухода зарубежных поставщиков с российского рынка). Если ранее крупные сырьевые компании России не задумываясь приобретали импорт, то сегодня наконец обратились к российскому производителю. По этой причине мы стремимся обновить оборудование на более современное, увеличить производственные возможности. Но сегодня нужно найти решение тех проблем, что обозначились в сложившейся экономической ситуации. Так, из-за банковских ограничений фактически заблокирована наша кредитная линии — из 80 млн руб мы успели использовать меньше половины. Поскольку планируем очередное вложение, нужно найти другой источник финансирования.
Также мы прорабатываем новые возможности по закупке материалов и комплектующих изделий. Если раньше работали через дилеров и дистрибьюторов, то теперь это рынок практически встал. Мы напрямую выходим на китайские заводы, выстраиваем прямые контакты. Однако есть сложности: например, некоторые попавшие под санкции банки испытывают затруднения в работе с зарубежными организациями. Те банки, что не попали под ограничения, не имеют достаточного оборота в юанях (хотя у них есть возможность работать с долларом). Эти и другие сложности сейчас активно устраняются усилиями банков, и мы не сомневаемся, что уже в ближайшее время освоим работу с зарубежными поставщиками комплектующих, минуя дилеров. Более того, для нас развитие прямых закупок — это возможность освоить дилерскую функцию: отработав механизмы взаимодействия с зарубежными партнерами, мы сможем приобретать комплектующие и материалы для других производителей. Нам также интересна информация о том, кто из наших российских коллег уже наладил для себя зарубежные закупки.
— Вы отметили проблему заблокированного кредита, она характерна для многих?
— Да, по нашим сведениям, с такими трудностями столкнулось множество компаний. Мы не можем использовать наш льготный кредит из-за резкого повышения ключевой ставки рефинансирования — установленный Центробанком в острый момент кризиса. Существующие процентные ставки являются по сути блокирующими. Но мы можем и планируем воспользоваться льготными кредитными инструментами по линии ВЭБ.РФ: предложениями Фонда развития промышленности и Фонда развития моногородов. Но нужно найти обеспечение под эти кредиты. Другой проблемный вопрос кредитования — доступность банковских гарантий. Некоторые банки сегодня готовы предоставлять гарантии, но сегодня нам нужно обойти целый ряд финансовых организаций, чтобы понять, где нас ждут: одни отказывают, другие вначале отказали, а после согласились, третьи изначально были готовы… При появлении общего информационного ресурса, например сайта-агрегатора, или на собрании банковских работников от ряда организаций, мы могли бы сразу получить имеющийся спектр предложений по гарантиям, изложив нашу ситуацию. Учитывая, что центр принятия решений у банков как правило в Москве, было бы полезно собрать информацию для программ льготного кредитования и проработать вопрос гарантий под эти механизмы именно в Москве — с тем, чтобы все резиденты ТОСЭР могли опереться на реально представленные предложения. Также нужно учесть, что к примеру Фонд развития моногородов ориентируется на многолетнее кредитование — 10-15 лет. Но банки, по сложившейся практике, не предоставляют гарантию более чем на 5 лет. Вопрос даже не в том, почему долгосрочный государственный инструмент развития не имеет поддержки банковской гарантией на срок действия кредита, так бывает нередко. Решение вопроса, которое мы прорабатываем с одним из системообразующих банков — предоставление гарантии на пять лет, и одновременно письма о намерении продлевать эту гарантию каждые пять лет. Если это решение устроит и ВЭБ.РФ, то льготный механизм кредитования начнет реально работать.
— Чем режим ТОСЭР помог на старте, а какие нормы, льготы фактически не сработали?
— Для нас существенной льготой стало снижение ставки ФСС: вместо 33 % (по особым условиям труда) до 8 %. Еще одно преимущество ТОСЭР для нас — льгота по налогу на прибыль; суммы по факту пока небольшие, но эффект есть. Сейчас прорабатываем возможность использования таможенной зоны. Раньше с таможней взаимодействовали дилеры, но выходя на прямые закупки, мы должны растаможивать поступающие комплектующие самостоятельно. Столкнулись со следующей проблемой: мы арендуем несколько зданий на площадке, они не имеют единой ограды. По требованию таможни каждое здание должно быть огорожено отдельным забором, а перемещение между ними — оформляться через таможенного представителя; такой порядок фактически заблокирует нам работу. Но мы привлекли эксперта по таможенным вопросам, который сегодня ищет возможность организовать работу без нарушения таможенных инструкций, и без избыточных мер.
— Хватает ли сегодня и в перспективе высококвалифицированной рабочей силы для развития и роста?
— Пожалуй, это один из самых сложных вопросов и рисков. Мы не сомневаемся, что сможем и дальше обновлять оборудование, видим востребованность на рынке, вопросы с банками тоже будут решены. Но уже мы видим нехватку персонала, и буквально ищем хотя бы «пекаря», которого убеждаем, что из него может получиться «токарь». Переобучаем, и, если справляется — оставляем работать. Но дефицит кадров машиностроительного профиля колоссальный, и если тенденция сохранится, мы лет через пять-семь рискуем столкнуться со спадом производства. При этом мы изначально не рассчитывали на рынок труда одного Северска — у нас есть трудовая ежесуточная миграция между нашим ЗАТО и Томском. Как минимум, можно и нужно решить проблему «узких мест» на автодороге — с утра в обе стороны накапливаются получасовые пробки. Но эта мера лишь снизит остроту проблемы. Обращение в центр занятости, что предлагается нам сегодня, проблему не решает: там регистрируются в основном невостребованные безработные, для которых важно получить пособие. Важно вернуться к процессам подготовки, переобучения. Нужен поиск таких работников, которых можно чему-то научить; затем нужно совместными усилиями организовать это обучение. Возможно, что значимую помощь в этом вопросе сможет оказать Госкорпорация Росатом, где действует своя система учебных заведений и есть финансовые ресурсы. Возможны и другие формы взаимодействия: например, мы готовы принять на практическое обучение кандидатов, но желательно, чтобы «стипендию» им платила обеспеченная ресурсами организация: мы сможем дать им зарплату, лишь когда они начнут трудиться как полноценные работники.
Но в целом мы безусловно видим, что ТОСЭР — это эффективный механизм поддержки предприятий, и уверены, что преференциальный режим действительно способствует становлению производственных компаний и в обычное, и в непростое время. Все сложности решаются, но нужно действовать совместно.